Дмитрий
Кажется, я перестал понимать. Не уловил нить, связывающую реальность с мечтами.
Женя… провоцировал меня?
Иначе как еще воспринимать его нарочито медленное движение чарующих меня пальцев, что перелетели с подлокотника кресла к нему на бедро? Я готов был шумно сглотнуть, потому что там заворожившая меня конечность не остановилась, поднялась до ширинки, проводя снизу вверх, словно лаская спрятанный за брюками член.
Кажется, я оправдываться должен из-за массажа Марии… но все мысли выветрились.
Единственное, на чем я мог сейчас быть сосредоточен – близость желанного тела. Знакомая поллулыбка и исходящий от Соболева дурманящий аромат.
В этот раз он сел рядом со мной, тогда как всегда предпочитал ехать лицом к лицу.
Из-за того, что сегодня решил обсудить момент с массажем?
Да первое, что мне пришло в голову – заявить, что я тотчас готов стать массажистом! Любой части его тела!
Начиная с шеи и плеч, и заканчивая кончиками пальцев на ногах.
Я хотел прикоснуться к нему! До зуда, скрежета зубов и наэлектризовавшихся волос на руках. У меня шевелюра, кажется, становилась дыбом, настолько сильно мою нутрянку потряхивало, когда до меня дошло, что вопросы Жени, в принципе, не имели за собой обвинительного подтекста. Напротив, он… играл. Снова.
Довольный, видавший виды хитрый кот, который завлек в свои сети глупую мышь.
А мышь и рада была плясать под чужую дудку.
И, желательно, сосать эту самую дудку.
Облизнулся, представляя, что смогу пасть перед Евгением на колени и потянуться к вожделенной плоти.
Я ведь так и не сделал ему минет. Порывался в свой первый, беспамятный и дерзкий раз, но не смог дорваться до голой кожи.
А после…
Воспоминания, жаркие, пламенные, заставили меня облизнуться. Дэмиан толчками начал подниматься, ворча, что его снова заперли в стесненных условиях.
Хочу его до одури.
– Жень…
– Да, Дэм?
– Кажется, я хотел показать тебе вид из моего номера.
Соболев приподнял уголок рта.
– А он стоит того, чтобы посмотреть?
Действительно, на одну же сторону наши комнаты выходят.
– Еще как.
Член снова дернулся. Я глубоко вздохнул, понял, что не хватает воздуха от внезапно скакнувшего пульса, потянул руку к галстуку, ослабляя его.
Женя медлил с ответом. Словно взвешивал «за» и «против». Бросил взгляд на Юн Вэя, после чего чуть наклонил ко мне корпус.
– Значит, определенно стоит оценить. – Улыбнулся. – Кстати, ты ведь в курсе, у нас нет выходных?
В смысле?!
Как это нет выходных?
Мы же всю неделю батрачили, не разгибая спин! Сегодня пятница! Я рассчитывал…
– То есть, мы даже не сможем… погулять?
Хотелось сказать другое, сюда бы подошел глагол с другим корнем после «по», но я же приличный. Должен быть!
Я, черт его за ногу, всю эту неделю был до безобразия приличным! Только и делал, что вкалывал на «Джинрон Шиджие»! И заслужил поощрение!
Сладкое, порочное, грязное поощрение до сорванных связок и ломающих тело болей на следующий день!
– Приглашаешь меня на свидание? – Женя приподнял бровь, в серо-голубых глазах плескался вызов.
– Да.
Соболев откинулся обратно на сидушку, прикрывая глаза.
А я ждал.
Свой мячик запульнул. Ответит ли?
– Ужин пропускаем. Как только приезжаем в отель, идем в номер. В твой-мой, все равно. Но идем вместе.
У меня сердце дернулось одновременно с Дэмианом. И тут же застучало быстрее.
Да. Он сказал «да»!
Я, кажется, мысленно высчитывал каждую минуту, пока мы не доехали до станции и не добрались до отеля. Томительная минута, пока поднимемся на этаж и зайдем в номер. Мой. Просто потому, что он ближе к лифту.
Я открыл дверь и зашел первым, но тут же был впечатан в стену, где-то на периферии сознания отмечая, что мы, кажется, даже не успели захлопнуть створку.
Женя снова поцеловал меня первым. Как тогда, в офисе.
Жадно, страстно, властно.
Он вновь показывал, что будет вести. Так, как привык.
Я упивался его близостью! С готовностью отвечал на грубую ласку, вступая в схватку с языком, прикусывая губы, до боли притягивая его к себе.
Он – мой!
Сейчас Соболев был моим! Он был со мной! Целовал меня!
Хотел меня!
– Раздевайся. – Его приказ заставил меня потерять голову.
Я даже не заметил, как во время поцелуя Женя избавился от пиджака и галстука. Но вон, они валялись на ближайшем кресле.
Прыткий, нетерпеливый… мой босс.
Захотелось подразнить его.
Не важно, что завтра нам снова вставать ни свет, ни заря. «Сейчас» принадлежало нам. Нам двоим.
К его пиджаку добавился мой, туда же полетел и галстук, правда я замешкал. Пришла шальная идея использовать его, связав руки.
Впрочем, мы это сможем попрактиковать позднее.
Рубашка… по мере того, как я раздевался, с удовольствием наблюдая, как темнеет взгляд Соболя, как начинает возрастать градус его заинтересованности, я пытался контролировать собственное желание.
Но Дэмиан рвал трусы, больно утыкался в ширинку, моля выпустить его на свободу.
Спокойно, Дим, спокойно… Не нужно спешить. Ты так давно этого ждал, что следует смаковать момент.
Но, кажется, не только я внушал себе мантру, Евгений стиснул зубы, до заходивших желваков. Он напоминал гепарда перед прыжком. Только и ждал подходящего момента, чтобы сорваться с места. И напасть на жертву… которая жаждала быть покоренной.
Все же он не выдержал. Шагнул ко мне, сразу же касаясь обнажившихся сосков, вырывая из меня первый судорожный вздох.
Евгений словно изучал меня, проводил широкими взмахами по телу, как художник пишет маслом на холсте. Жирные, сочные мазки, и ощутимые, горячие прикосновения.
Моя шея, плечи, руки, грудь, ребра, живот… на пересечении с брюками он остановился.
Прекрасно видел, что Дэмиан рвется на свободу, не мог не видеть, слишком явно топорщилась ткань.
Но, вместо того, чтобы опустить ладонь ниже, он изводил меня сладкой пыткой. Потянулся к соскам, прихватывая зубами.
Такая острая вспышка! Как будто в позвоночнике прострелило.
Я покрылся мурашками, чуть было не схватив темную голову, чтобы притянуть к губам. Не успел. Женя отстранился, с совершенно безумным взглядом, тихо и хрипло признался:
– Я хочу трогать тебя. Везде.
Собственные пальцы не слушались, я едва смог ухватить собачку на молнии, чтобы потянуть вниз. Как расправился с маленькой пуговицей – вообще загадка.
Снимал штаны, словно сдавал норматив на скорость.
– Трусы тоже?
– Долой.
Я наклонился, снимая их с щиколоток, отбросил в сторону, вновь распрямился, показывая всю мощь возбуждения. Направленного на одного единственного мужчину.
Соболев вновь подошел.
– Позволь мне сегодня познакомиться с твоим телом.
Бо-о-оже… разве могло быть что-то более сексуальным?
Горло сдавило, смог лишь заставить себя склонить голову.
Вместо того, чтобы хвататься за член, Евгений ушел из поля моего зрения, переходя мне за спину.
Первое прикосновение к плечам вызвало приятную щекотку.
Его руки продолжали незримый рисунок, и я позволил себе прикрыть глаза, отдаваясь во власть ощущениям.
Он дошел до копчика, накрыл ладонями ягодицы и сжал.
Я снова выдохнул, член выдал порцию смазки, качнувшись вверх-вниз.
Кажется, я кончу, стоит лишь только прикоснуться спереди.
Почувствовал, как его губы мягко прошлись по моей шее, ощутил дыхание возле уха.
– Как думаешь, что последует дальше?
Все еще не открывая глаз, словно пытаясь щекой поймать его шепот, довернул голову.
– Наверное, что-то, что мне понравится.
За моей спиной хмыкнули.
– Не угадал.
В смысле «не угадал»?..
Женя прошел до выключателя, щелкнув им, чтобы номер погрузился во тьму.
– Подойти к окну.
Да что он задумал?..
И все же я послушно обогнул кровать, на которую по всем правилам должен был рухнуть, как только разделся! Но мы же играем по правилам Льва! Этого Хищника с большой буквы, который загоняет добычу в нужный лишь ему квадрат.
– Повернись лицом к улице.
Сделал, как он велит.
И понял.
Без освещения панорамное остекление давало прекрасную картину. И я говорю сейчас не о виде из окна. Я видел свое отражение. Как будто смотрелся в громадное зеркало.
В моем номере зеркало было лишь в ванной комнате, и, чтобы увидеть себя в полный рост, нужно было отойти, но тогда фигура, отражавшаяся в поверхности, уменьшалась. А здесь… можно было стоять на расстоянии единственного шага и любоваться перепадами теней.
Соболев подошел ко мне сзади, останавливаясь за спиной.
– Да, так.
Его ладони вновь принялись гулять по моему телу, теперь – перескочив вперед, на грудь. Для этого ему пришлось прислониться ко мне, копчиком я ощутил прикосновение пряжки его ремня, тогда как ягодицы плотно примкнули к его паху.
Судорожно выдохнул, когда рука Соболева проскользнула вниз, по торсу, прошлась по самому краю лобка… и снова вернулась вверх, к прессу.
Он дразнил меня. Умело, заставляя сгорать от желания, дрожать от предвкушения… ненавидеть и одновременно с тем обожать эту игру.
Облокотился о стекло двумя руками, вытягивая их вперед, чуть отклонил голову назад, укладывая ему на грудь.
Евгений одной рукой пробежал по ребрам, вторую завел назад, опуская на ягодицы.
– Послушный мальчик.
– Если продолжишь в том же духе, я перегорю.
Над моим ухом раздался смешок.
– Не позволю.
Его пальцы, наконец, добрались до члена, обхватывая. Вырывая из меня первый стон.
Как же я хотел этого!
Он двинул кистью, и очередная капля смазки показалась на головке.
– О-о да-а-а… – задохнулся от ощущений.
Разве может одно-единственное касание и первая фрикция всего лишь в руку так сильно сжигать рецепторы? Меня будто поражала молния. Или бил электрический скат, а, может, жалила медуза.
Ярко, вкусно, погружая в миазмы порочности.
Я смотрел за его руками, переводил взор на лицо Жени, видел, как он наблюдает за собственными действиями и моей реакций на безраздельную власть, которую я ему вверил.
Это было странно: всего лишь стоять, неподвижно, не считая подрагивания от наиболее удачных движений чуть грубоватых пальцев. Вжиматься задом в твердый, восхитительно упирающийся в меня член, пусть и скрытый за одеждой.
Вообще, было что-то безумно возбуждающее в этом: я полностью нагой, тогда как он не потрудился даже расстаться с рубашкой. Весь такой приличный… и с замашками заядлого доминанта.
Но идти за Женей на этом пути было просто, правильно, желанно. Хотелось… услужить.
Не смешно ли? Как будто я вечный подчиненный… но с ним хотелось подчиняться. По крайней мере, сейчас.
Евгений сильнее надавил на член, вырывая из меня очередной стон. И тут же начал более интенсивно водить ладонью вверх-вниз.
– Я… так… кончу… – каждое слово выходило с придыханием. Я обрадовался, что догадался облокотиться, иначе ноги могли бы подвести.
– Кончай.
Он интенсивнее начал дрочить, и это стало последней каплей.
Я, зажмурившись, двинул бедрами навстречу его ладони и излился. Прямо на пальцы, что так умело подвели к оргазму.
Сердце выбивало чечетку, тело стало легким после испытанного удовольствия… но я хотел большего! Ощущал же, что картина возбудила Соболева, его член до сих пор упирался мне в верх ягодиц.
Развернулся в его руках, потянулся к губам.
Поцеловал довольно, благодаря за доставленные минуты блаженства.
– Хочу отсосать тебе. – Проговорил прямо в губы, толкая назад, к кровати. И тут же потянулся к ремню на его брюках, высвобождая из пряжки. Щелкнул пуговицей, а молнию вниз даже не успел потянуть, она сама разошлась под влиянием рвущегося наружу восхитительно-большого члена.
Стоило лишь ему сесть, я тут же упал на колени, устраиваясь между его ног. Потянул резинку трусов, высвобождая любимый леденец.
Тут же склонился, чтобы поцеловать головку.
Взглянул на Соболева, обхватывая его член пальцами.
– Не представляю, как я мог забыть подобное. – Снова прикоснулся к горячей, тонкой коже, унизанной рельефными венами. Пробежал по всей длине ладонью, а после языком.
Женя резко втянул воздух через нос, после чего выдохнул.
– Ты не касался меня без белья.
– Потому что ты не позволил.
Он кивнул… и расставил ноги шире. Молчаливо даруя эту возможность сейчас. Отыграться за свою первую дерзкую попытку перевести натурала на голубую дорожку.
И я с удовольствием приник губами к бархатистой коже.
Размеры Евгения, конечно, поражали. Если обхвачу его кулаком у основания, смогу три раза поставить кулак на кулак, прежде чем скроется головка.
Исполин… поместится ли во рту?
Толстый, длинный, идеально прямой… Осторожно начал проталкивать член в горло, медленно насаживаясь.
С первого раза не получилось, выпустил изо рта, добавил слюны, облизав его от яиц до самого верха, растер по всей длине, и снова склонился к сочной красноватой головке.
Обхватил губами, провел языком кругом, чуть втянул в себя кожу. Женя дернулся, его живот напрягся.
– Продолжай…
Как будто меня сейчас можно остановить!
С силой протолкнул головку глубже, специально проезжая по небу, вырывая сдавленный стон из Жени. Расслабил горло и медленно, сантиметр за сантиметром, опустился вниз.
Хотел уткнуться носом у лобка, но габариты были слишком растягивающими, казалось бы, подготовленный к подобным утехам рот. Все, что мне удалось – максимально, до пережатого дыхания, заглотить.
Промычал, отчего горло завибрировало, и вырвал очередной тихий стон у Соболя.
У меня выступили слезы, но я упорно, до горящих легких двигал головой в самом низу его паха, позволял толкаться как можно дальше, задевая головкой кадык, чтобы он ходил ходуном.
Отстранился, чтобы глотнуть воздуха, потянулся за его рукой, укладывая ладонь мне на затылок. Посмотрел в глаза.
– Управляй. Как захочешь.
Кажется, я только что видел огонь. Языки пламени, которые могут сжечь, не оставив после себя даже пепла. Таким стал его взгляд.
Я сглотнул, и снова потянулся к члену.
Пару раз дернул рукой, приласкал головку, провел большим пальцем по уздечке, надавливая, чувствуя, как дергается он мне в руку.
И тут же рука Соболева надавила на затылок, заставляя вернуть рот на истинное место.
Вобрал в себя, облизывая и посасывая, придерживая у основания двумя пальцами, чтобы направить к гландам.
И… отдал руководство ему.
Теперь Женя, не сдерживаясь, подмахивал бедрами навстречу моей глотке, обе его ладони опустились мне на голову, приближая ниже к телу, заставляя сильнее насаживаться, полнее вбирать в себя мощный ствол. Плотнее смыкать влажную полость вокруг нежной кожи. Заставлять его стонать уже в голос.
Да! Да! Да!
Минет делал я, но казалось, будто отсасывают мне. Настолько хорошо было, так сладко проходился член по языку, протискивался в горло, натирая его, заставляя меня смиренно принимать яростные толчки.
Я чувствовал его удовольствие, как свое.
Пил большими глотками, когда Женя, зарычав и в последний раз, двинув бедрами наиболее сильно, загнал член практически до самого конца, чтобы излиться.
Пульсирующий, огромный… выплескивает в меня горячую сперму. Порция за порцией. Неимоверно долго.
Проглотил все, до последней капли, и лишь после этого позволил себе отстраниться, жадно хватая воздух широко распахнутым ртом.
Евгений сидел, с расставленными ногами, блестящим от слюны членом, который все еще торчал вертикально вверх, тяжело вздымающейся грудью… и зажмуренными глазами.
Он не открывал глаз с добрых полминуты, но когда все же взглянул на меня, я почувствовал, что внутри меня выкручивает. Столько страсти, темной энергии и… благодарности рассмотрел.
– Черт… – ему пришлось прочистить горло. – Знал бы, от чего отказываюсь, не оттолкнул бы тебя тогда.